— Социальная помощь и благотворительность характерны для рок-команд. Но не припомню ни одной масштабной благотворительной акции с участием «Машины времени».

— Я занимаюсь обычно прямой благотворительностью. Кормить руководителей фондов, которые неизвестно еще куда направят деньги, не считаю благотворительностью и этим не занимаюсь А акция «Будущее без СПИДа» — это прямая помощь тем, по в ней нуждается. Мы ездили по больницам, где лежат дети, больные этим страшным недугом, привозили им игрушки, подарки, давали деньги на лечение. Я хочу, чтобы люди всерьез задумались над проблемой СПИДа. У нашей группы большой кредит доверия, который надо использовать. То есть — если об этом заговорим мы, к нам прислушаются.

— Когда-то «Машина времени» считалась нелегальной группой, и вы были безумно популярны. Наверное, никто не мог, кроме вас, собрать по 25 концертов в 1970-е годы во Дворце культуры им. Ленсовета. В Ленинграде, где к вам относились лояльно, "Машина времени" была частым гостем, и билеты на ваши гастроли продавались задолго до их начала. Вы были символом той эпохи и сейчас популярны. Но сами как оцениваете: что изменилось — вы или мир?

— Конечно же, изменился мир. И в лучшую сторону.

— Не ностальгируете по временам 25-летней давности?

— Никогда! Да, часть популярности мы потеряли. Потому что мы играли не всем доступную музыку. А запретный плод, как известно, сладок. Когда все стало доступно, ситуация пришла в норму, и популярность наша стала нормальной. А той, потерянной части, которой мы были обязаны уродливости общества, мне не жаль ни капельки.

— И, тем не менее, "Машина времени" — 35! Очередной юбилей не превратился в будни?

— Нет. Юбилей, какой бы он ни был, — это дата, обязывающая к публичному празднованию. Хотя никто, конечно, не заставляет нас праздновать. С другой стороны, к юбилеям отношусь номинально. У нас все с большой любовью относятся к круглым датам. Так с советской власти повелось. Для меня 35-летие — повод сыграть хороший концерт, сделать что-то чуть более выдающееся, чем обычный концерт «Машины времени». А вот для зрителя, наверное, большое событие. Но публичность — это издержки артистической профессии. Хотя я никогда не допускал публичности своей личной жизни, я понимаю, что зрители хотят видеть, как известный человек проводит свой юбилей. Хотя, конечно, недавно я отмечал юбилей — 50 лет, теперь вот юбилей у "Машины... ". Может, мы и надоели зрителям со своими юбилеями, но по полным залам, даже в разгар отпусков, этого никак не скажешь!

— В вашей биографии был эпизод активного участия в политической жизни страны — в августе 1991 года вы выступали на баррикадах. Это был единственный случай, когда Андрей Макаревич высказывал свои политические пристрастия?

— Я никогда не связывался с политикой: во-первых, это не доставляет мне удовольствия, а во-вторых, я считаю, что каждый должен заниматься своим делом. Кухарка не должна управлять государством, кухарка должна щи варить, а политики должны заниматься политикой. У нас почему-то все иначе, поэтому у нас и дороги такие, и дома такие, и политика такая. А в 1991 году я просто понимал, что политика занялась мной, что с этого дня жизнь моя, и моих близких, и "Машины времени" может очень сильно измениться, и не в лучшую сторону. Естественно, я пошел спасать себя.

— Долгое время «Машина времени» не меняла своего состава, и вот несколько лет назад скандальное увольнение Петра Подгородецкого...

— Мы были вынуждены его уволить, он нарушал регулярно дисциплину. А в группе, которая не может существовать как группа, если хотя бы один ее участник отсутствует, это недопустимо.

— Как в группу влился Андрей Державин?

— Я пригласил его. Aндрей работает с нами уже четыре года, и думаю, что к нему нет никаких претензий ни у кого из членов.

— Вашему "Смаку" уже восемь лет... Наверное, многие и на концертах «Машины времени» посылают вам кулинарные записки из зала.

— Смешно все это. Меня умиляют люди, которые всерьез считают меня поваром. Я подозревал, что в нашем народе не очень развито чувство юмора. Но чтоб до такой степени! Поначалу меня это даже огорчало, теперь я привык и воспринимаю все, как должное. Хотя эту передачу я меньше всего задумывая как кулинарную. Мне хотелось, чтобы интеллигентные люди доверительно беседовали между собой по субботам с утра. А где у нас привыкла беседовать интеллигенция? На кухне, естественно! А чтобы руки не пустовали, пусть что-нибудь приготовят за это время. Потом, когда я понял, что "беседы" не получается, а получается кулинарная консультация, я придумал другую программу, чисто диалоговую — она называлась "Абажур". Но она не прижилась. Оказалось, что философские беседы народу не интересны, что большую часть телезрителей интересует именно «чего и как он будет готовить». А потом — «как он будет есть».

— Я знаю, что вы ищете себе замену в «Смаке», предлагали его вести Олегу Митяеву.

— Да, я порядком устал от «Смака»: за восемь лет я приготовил все блюда по нескольку раз, и многие гости побывали у меня на студийной кухне по четыре-пять раз. Я хочу найти человека, которому «Смак» был бы интересен, — естественно, из артистической среды. Митяеву я делал предложение, мы даже записали пилотную версию, где были и я, и он в роли ведущего, и я передавал ему бразды правления. Но потом он подумал, позвонил и отказался. Я его понимаю, он боится эффекта "дешевой славы".

— Чего, на ваш профессиональный телевизионный взгляд, не хватает нашему отечественному телевидению?

— Не нравится сознательная дебилизация. Хотя я понимаю, что телевидение не кино, оно не может быть элитарным, хотя когда-то я бился за это. Пока что это невозможно.

— Как складываются ваши отношения с кино?

— В прошлом году я снялся в маленьком эпизоде фильма "Семидесятники" у Дмитрия Светозарова. Как говорится, для украшения картины. Было забавно изобразить самого себя двадцатилетней давности.

— А вообще с кино связать часть жизни не планируете?

— Часть жизни с кино уже связалась. Планы уже осуществились. Недавно Первый кино показал сериал «Танцор» который мы сняли вместе с Дмитрием Светозаровым. Я был и продюсером, и автором песен в этой ленте. Музыку писал Андрюша Державин. Есть еще масса идей, но телекомпания у нас немногочисленная, работаем на пределе физических возможностей, так что пока новые планы озвучить не могу, боюсь, что много идей осуществить не удастся. Лучше говорить о том, что состоялось.

— Как подбирали актеров и вообще команду для фильма «Танцор»?

— Я подбирал административную команду, а выбор актеров доверил профессионалу — режиссеру Мите Светозарову. Он не ошибся! Главную роль сыграл молодой петербургский актер Юрий Хвошнянскии. В главной женской роли, Стрелки, — Юлия Шарикова, ваша землячка, ныне блестящая молодая актриса МХАТ им. Чехова.

— О вашей многогранности: лет пять назад вам приписывали собственность сети ресторанов «Смак». Сейчас говорят, что у вас, якобы, в Москве целая сеть стоматологических клиник...

— Лично я никогда не владел рестораном. Просто некоторые предприниматели стараются сделать популярным свой продукт, купив известную товарную марку, а телевизионному шоу деньги тоже нужны... Это не значит, что вся продукция под маркой «Смак» — моя собственность, и я вовсе не отвечаю за качество этого товара. Насчет стоматологической клиники: она всего одна, но очень неплохая. Еще я занимаюсь графикой. Иногда оформляю книги, делаю выставки своих работ.

— Как вы умудряетесь все успевать? Откуда столько жизненных сил?

— Успеваю с трудом. Я очень мало сплю, пять-шесть часов, иногда меньше. Я привык, чтобы на работе все было четко и организованно. Когда я только пришел на телевидение, мне попытались объяснить, что если съемка назначена на десять утра, а оператор пришел в одиннадцать — это нормально. Мало того, это обусловлено спецификой работы и по-другому не может быть. Мне понадобилось полгода, чтобы доказать обратное. А что касается жизненных сил, то не надо заниматься тем, чего ты не любишь, потому что это сокращает жизнь.

— Вы много путешествуете. Где ваша любимая точка на планете?

— Любимое место, это, конечно, мой дом в Москве, моя квартира. Но я люблю Южную Америку, джунгли, тропические леса. Недавно с Сашей Розенбаумом мы поехали в Бразилию. Два дня мы знакомились с Рио-де-Жанейро, а потом поехали в леса, на южноамериканскую природу посмотреть. В джунглях все время кажется, что попал в гигантский Ботанический сад. Там очень влажно, с деревьев все время капает, одежду никогда не удавалось просушить до конца.
Но самое тяжелое — это страшное количество насекомых. Правда, амазонские москиты отличаются каким-то благородством, они почему-то никогда не кусают в лицо. Когда идет ливень, от него укрыться невозможно, лучше снять с себя всю одежду и получить кайф под теплыми струями. Однажды с Розенбаумом мы приняли гениальный душ, стоя голышом в лесу под ливнем!

— Новые песни на Амазонке появились?

— Да, плывя на лодке, мы с Розенбаумом сочинили песню. Писали текст и напевали по принципу "что вижу, то пою"... Мы с Сашей ее обязательно запишем и исполним вместе.

— Еще один юбилей позади. Чем собирается «Машина времени» потрясти общественность в новом сезоне?

— "Машина времени" пока потрясать общественность не собирается. Нас просто замучили с любовью нашего народа к ретро: почему мы не поем этих песен, почему — тех... Поэтому мы решили раскопать что-то из того, что не звучало лет пятнадцать-двадцать. Такая новая старая программа. Пишу второй сольный альбом: живой рояль, контрабас, ударные, труба, аккордеон, скрипка. Получил фантастическое удовольствие и с изумлением обнаружил, что среди молодых людей есть потрясающе сильные джазовые музыканты. Мне казалось, что это привилегия старшего поколения. Молодые ребята, которые знают и традицию, и авангард, владеют этим на мировом уровне. Нашим бы рок-музыкантам этому поучиться.

Кирилл ЛЁВКИН. Фото В.Турецкого.