|
«Когда
я рисую, я не
включаю голову.
Это то, что получается само
собой, при моем только
посредничестве. Только потом я
понимаю, что
я написал: кого-то
из знакомых или человека,
неизвестного мне, с которым, может
быть, я еще не познакомился.»
«Мне
было бы неприятно, если кому-то
пришла бы в голову мысль – дескать,
«он еще и рисует».
Меня
несколько раз уговаривали принять
участие в выставках «Музыканты,
которые рисуют», я отказывался,
потому что я
- художник, который еще и
занимается музыкой.
И
графика, и музыка – вещи, имеющие
отношение, прежде всего, к состоянию.
Но в музыке
я пишу песни, а
песня – это вещь конкретная:
конкретику вносит слово.
В
графике я
занимаюсь фиксацией
состояния, мне абсолютно не важно,
чтоизображается в этот момент:
женщина или кошка.
Когда мне задают вопрос: «А что Вы
рисуете?», я понимаю, что этот
человек абсолютно ничего не
понимает в изобразительном
искусстве, потому что искусство,
это не «что», а «как». Я не
фиксируюсь на рисунке,
я его рисую
и отдаю. Рисунок интересен мне
в тот момент, когда я его делаю, а
когда он закончен, он уже не мой.
В
графике я не отношу
себя ни к
какому из стилей.
Я никогда в жизни не ограничивал
себя каким-либо направлением, так
как ограниченность
выдает тупорылость. Почему надо ставить себя в какие-то рамки?»
«Еще одна вещь, которая
меня поражает, - деление
искусства на прикладное и чистое.
(Следовательно, прикладное – уже не
чистое, понимаете? То есть, как бы,
второго сорта.) О чем вы господа? О
какой такой чистоте? Я, например, не
знаю неприкладного искусства.
Потому что музыка
- это чтобы слушать. Картина – чтобы
повесить на стену
и смотреть на нее. Книга – чтобы
читать. Я что-то упустил?»
«Мы
живем в стране
чудовищного бескультурья в
смысле изобразительного искусства:
в детстве никого не учат что хорошо,
что плохо. Бывают невероятные вещи:
человек читал все книжки, хорошо
одет, ходит в театр, разбирается в
кино, а дома у него висит чудовищная
картина. Его
в детстве не научили что хорошо, что
плохо. Если говорить о публике, то у
публики такой разброс вкусов и
безвкусия, что лучше
ориентироваться на себя самого,
что я всегда и делаю, и не
ориентироваться на искусствоведов.»
«Один
весьма известный
искусствовед
по-дружески
объяснил мне, что сегодня
живопись или графика сама по себе
никого не интересует.»
«Мой отец
был великолепный график, он все
время работал дома и все время
рисовал, и для меня это было обычное
дело, у меня это было перед глазами,
сколько я себя помню. Самый лучший
способ обучения
- это все время находиться радом
с кем-то, кто все делает правильно и
подсознательно учиться. Я рисовал
как все дети какие-то «каряки»,
потом я рисовал динозавров, потом
космонавтов. Отец
подходил и очень неназойливо
что-то поправлял, и получалась какая-то
необыкновенная перспектива, о
законах которой я тогда не имел
представления.»
«Когда
я учился, я никого
не копировал: в
МАРХИ живопись не была основным
предметом, так что технике владения
маслом нас не обучали, мы технику
выбирали сами. Что касается
рисования, то я прошел
классическую школу:
все рисовали с гипса, греков,
греческие головы, греческие статуи,
потом натуру.»
«Мне
очень нравятся простые
вещи: очень хорошим
рисовальщиком был Врубель,
Пикассо был замечательным
рисовальщиком, я уж не говорю про
Возрождение и голландцев. Очень
хорошим рисовальщиком был
Модильяни. У меня нету каких-то
кумиров, и
хотя у меня дома собрано огромное
количество книг по
изобразительному искусству,
у меня нет приоритетов в этом
смысле.»
"Если
у "Машины времени" выходила "Антология"
лет пять назад, то у меня "Избранного"
еще не было. Для поклонников это
будет особый подарок, так как на
каждом диске они найдут
дополнительные бонусы - ранее
никогда не издававшиеся песни, в том
числе, посвящения друзьям." 
День рождения
Андрея Макаревича преподнесет
еще один сюрприз, на который Андрей
не решался 2 года: 3
и 4 декабря в КЗ «Октябрьский» в
Санкт-Петербурге пройдут два
беспрецедентных концерта, в которых
«Машина
времени» выйдет на сцену вместе с «Оркестром
креольского танго». «Декабрь № 50» объединит два
коллектива Андрея Макаревича: |
5 декабря
в центральном выставочном зале
страны – Манеже
на Моховой,
при непосредственном участии галереи
Аллы Булянской,
откроется персональная
выставка графики Художника
«50 женщин Андрея Макаревича».
По стечению обстоятельств в это же
время в Манеже будет проходить
ежегодная выставка
российского современного искусства
«Арт-Манеж».
«Возможно,
многие удивятся, но если
говорить о профессии, данной мне, то
в первую очередь я считаю себя
художником, - говорит Андрей
Макаревич. -
Во-первых, потому что меня этому
очень хорошо учили. Во-вторых,
потому что я этим занимался всю
жизнь и продолжаю заниматься до сих
пор. Если в ранние годы я не
выставлялся, то просто потому что
общая ситуация не позволяла и не до того было. А
сейчас я очень рад тому,
что у меня проходят выставки, и
жалею лишь о том, что не могу
посвятить этому занятию все свое
время.»
«Для
любого художника
персональная выставка
- это большое событие.
У меня выставки бывают не так
часто (всего было
около 30 выставок). Персональная
выставка в центральном выставочном
зале страны -
это событие вдвойне. Я
с большим трепетом жду открытия
выставки 5
декабря и
готовлюсь к нему. »
«50
женщин Андрея Макаревича»
- для одной выставки
50 женских
образов - это довольно много. На годы
я их не раскидывал,потому
что рисовать начал не с рождения,
а чуть позже. В основном
будут представлены работы последних нескольких
лет. С кем-то из этих женщин знаком, а кого-то
из них не
существует на свете вообще. Все ли
любимые? Это субъективно,
в числе этих 50 есть самые любимые, но
какие я вам не скажу. J»
«К
каждой выставке мне приходится
придумывать какую-то концепцию, и
хотя я совершенно не концептуалист,
очень трудно каждому
пришедшему объяснить почему
выставка называется именно так.
Поэтому когда ты пишешь рыб,
называешь выставку «107 рыб», а
человек начинает думать: «Почему
рыбы?»… а вот
ни почему…»
«Мне не
интересно толкование графики - ее не
надо толковать,
графика - не
Талмуд. Графику надо чувствовать, и она тебе
либо близка, либо нет, либо нравится
либо нет, это - абсолютно прикладная,
декоративная вещь. Архитектура –
это архитектура, музыка - это музыка,
а графика – это графика - просто
один из способов самовыражения.»
«Что касается рамок… Вам никогда, пардон, не
казалось, что в
словосочетании «Альтернативное
искусство» заложено что-то не то?
Впрочем, так можно скатиться
к выяснению вопроса, что мы
понимаем под словом «искусство», и
проорать друг на друга весь остаток
жизни. У
меня на этот счет есть собственное
определение, но оно исключительно
субъективно. Раздражала меня всегда
не новизна и революционность формы
– это как раз только радовало.
Раздражало, что за всем этим делом
гораздо легче спрятать собственную
бездарность. При работе с формой
традиционной этот номер не проходит.»
***
«…У нас в доме
лежала большая и яркая книга «Польский
плакат». Отец и привез ее из Польши
– у нас такое даже в дружеском
польском исполнении не дозволялось.
Я обожал эту книгу рассматривать
вместе с отцом. Плакаты
были разные – кино, театральные,
социальные и даже политические. Но
все они поражали изобретательностью
идей, условностью исполнения и
улыбкой. Они были живые. Внутри
у отца был идеальный
камертон, настроенный на красоту.
Отец не мог провести некрасивую
линию – она бы у него просто не
получилась. Надо видеть его рисунки,
чтобы это понять. Я думаю, тест на
красоту – самый верный тест, чтобы
определить все ли правильно в доме.
А вот видеть красоту можно
научить только в детстве. Увы.»
(Говоря
«никого», он, конечно, хотел бы
подразумевать все прогрессивное
человечество, хотя речь на самом
деле идет о
довольно узком
круге людей, именующих себя
продвинутыми и задающих тон.
Малопонимающим боязно от них
отстать – в их представлении это
будет отстать от современности.
Итак, сама картина никого не
интересует – нужен перфоманс. Вот
ежели рядом
с этой картиной будет играть на арфе
карлик и рожать женщина, а на саму
картину будет какать попугай
- сенсация (в продвинутом кругу,
разумеется) обеспечена. Только
очень важно, чтобы карлик был лысый,
потому что блондин был неделю назад
у Иванова (Петрова), и тот играл на
лютне, а какали голуби. Все здорово,
только не понимаю, нужна ли тут
картина, особенно если она никуда не
годится, а если она вдруг хороша, то
неясно, зачем ей такие костыли.»
«Отец,
кстати, выставлялся как художник
всего один раз – в Архитектурном
институте, на выставке работ
преподавателей. Среди прочих работ
он вывесил портрет негра. Выставку,
естественно, принимала комиссия,
какой-то идиот спросил: «Зачем
нам негр?» - портрет сняли. Я думаю,
это очень ранило отца, больше он не
выставлялся, отшучивался: «На фиг
мне это надо?». А графика
у него была потрясающая, с
невероятно точной линией, в
необычной технике и очень по тем
временам не соцреалистическая.»
***
«Для художника прежде всего
важен глаз, как
говорил мой учитель, руки здесь
не при чем. А если человек -
художник глаз у него работает
постоянно, пока он не спит. Если у
тебя глаз точный, то рука глаз
послушает, если у тебя глаз плохой,
то никакая рука не спасет. Если чего-то
не хватает, как правило, - это вкуса,
и рука, к
сожалению, не заменяет отсутствия
вкуса.»
***
Впрочем, по количеству нарисованных
женщин Андрей Макаревич чуть
уступает Модильяни. Амедео
Модильяни рисовал женщин, которых
встречал на улицах Парижа и в кабачках Бодлера:
Анну Ахматову
в воображаемых
уборах древнеегипетских цариц,
английскую поэтессу
Беатрис Хастингс,
натурщиц, студенток и проституток с
Монмартра, простых
торговок и трактирщиц, дававших ему
рюмку абсента в обмен на рисунок, и свою «вечную, настоящую
любовь» Жанну Эбютерн,
впервые пришедшую к нему во сне…
***
4 декабря, 4 декабря, за неделю до Дня рождения
Андрея Макаревича, компания "Синтез
Рекордс" выпустит в свет
Антологию сольных альбомов Андрея
"Избранное". В нее войдут 6
альбомов Андрея Макаревича,
основная часть песен в которых
принадлежит его перу: "Песни
под гитару", "У ломбарда", "Я
рисую тебя", "Песни из
кинофильма "Перекресток", "Женский
альбом", записанный с группой "Папоротник"
и "И т.д.", записанный с "Оркестром
креольского танго". "Антология"
будет оформлена в виде подарочного
фотоальбома Андрея, между страниц
которого будут вложены 6 альбомов.
«Я
очень рад, что один из лучших
художников, живущих
на постсоветском пространстве, а
именно Володя
Цеслер из Белоруссии,
оформил «Антологию», мне очень
нравится, как он это сделал. Я не
могу описать «Антологию»
словами –
это просто произведение искусства, которое
приятно взять в руки.»
Владимир Цеслер
пользуется славой художника,
универсального в
создании художественной
концепции и технологии,
соответствующей ей,
практически в любой сфере.
Органичность, соотнесённость с
контекстом, культурой и временем,
работа в самых разных стилях – от
плаката, который вот уже долгие годы
является фаворитом Цеслера до
живописи, от промышленного дизайна
до боди-арта
и мастерское владение
карандашом, кистью, компьютерной
мышью и металлообрабатывающим
станком -
весьма краткий экскурс в творческое
пространство Владимира Цеслера.
Оформление издания «Антологии»
Андрея Макаревича будет многообещающим по
концепции.
«Это - экспериментальные
концерты, изначально
мне очень не хотелось объявлять их
как какие-то
юбилейные концерты, связанные с
моим Днем рождения. Но все
понимают, что они предваряют мой
День рождения, а тяга нашего народа к юбилеям
неистребима. Я хочу попытаться
впервые совместить
в одном концерте «Машину времени» и
«Оркестр креольского танго». Сам не
знаю, что из этого получится.
Наверняка этим дело не ограничится,
так как в Питере у меня много друзей-музыкантов:
Максим Леонидов придет наверняка, а
в остальном будет
чистая импровизация.»
|